"Три товарища"

	Авто как символ любви и свободы «Вот идет настоящая машина: «Лянча». Она наверняка догонит и «Мерседес» и «Рено», как волк пару ягнят». Эрих Мария Ремарк. Страстный автолюбитель, Ремарк оставил след в автомобильном мире, увековечив в своих произведениях эпоху машин – кумиров 20-40-х прошлого века. Созданные им художественные образы автомобилей известных марок, такие, например, как «Карл» из «Трех товарищей» или «Джузеппе» из «Жизни взаймы», списаны с реально существовавших машин, на которых ездил и в которых хорошо разбирался Ремарк. Но по-настоящему он наслаждался общением только с одной машиной, которую любовно называл «серой пумой» Первая страсть Ремарк не только любил автомобили, но и знал в них толк. В 1921 году начинающий писатель, успевший поработать учителем, бухгалтером, торговым агентом и даже органистом, стал сотрудничать с журналом «Эхо «Континенталь», издаваемым крупнейшим немецким производителем шин фирмой Continental. Ремарк писал и редактировал рекламные тексты, в том числе в стихах, рисовал комиксы. Вдохновленный символом французской шинной фирмы Michelin – забавным резиновым человечком, – будущий романист придумал «мальчишек «Конти», ставших героями рекламного журнала. Ремарк взялся за дело серьезно – консультировался с испытателями и гонщиками. И даже подружился с восходящей звездой легендарным автогонщиком Рудольфом Караччиолой, ставшим героем 30-х. Писатель не только полюбил автомобили и скорость – он научился ездить почти как гонщик. Ремарк не воспринимал машину только как кусок железа. Мощный спортивный автомобиль стал для молодого романиста символом свободы и независимости от жадности, злобы и узости бюргерского мира, а также от одиночества. Первой автомобильной страстью Ремарка был спортивный Mercedes. Как раз в 20-х годах ставшая уже тогда известной фирма начала производство моделей с мощными двигателями, оснащенными механическими нагнетателями – компрессорами. Именно такой автомобиль стал прообразом «Карла» в «Трех товарищах». Ремарк в романах никогда не указывал марок машин главных героев, хотя они ездили на вполне реальных Buick, Citroen, Сadillac. Но у «первых лиц» произведений Ремарка, начиная с юношески сентиментальной и чуть манерной «Остановки на горизонте» (в другом переводе – «Станция на горизонте»), взаимоотношения с автомобилем были очень личными. Поэтому-то четырехколесные друзья вместо «холодных» заводских названий получали собственные имена. Лишь искушенный автомобилист (такой же, как автор романа) мог «вычислить» «Карла», «загримированного» Ремарком с помощью облезлого кузова неопределенного цвета. Однако в узком лобовом стекле, тесном, с трудом вмещающем четверых, салоне, «поджарой, как у гончей, осанке», а главное – в характерном свисте, который при разгоне издавал двигатель, угадывался Mercedes. Только машина с мотором, оснащенным компрессором (таких двигателей в Европе в ту пору было еще немного), могла развить скорость 189,2 км/ч, о чем с гордостью рассказывал герой «Трех товарищей» Отто Кестер. Спортивные модели Mercedes с такими асами за рулем, как Рудольф Караччиола, блистали на альпийских гонках и на открытой в 1926 году берлинской трассе АФУС (11 июля там проходили гонки Гран-при Германии). Кстати, именно эта трасса с нетипичными для европейских автодромов овальными виражами описана в «Трех товарищах». Поскольку Ремарку приходилось сиживать за рулем мощного автомобиля Mercedes, он со знанием дела писал: «Рев мотора отдавался в руках, во всем теле. Я чувствовал всю мощь машины. Взрывы в цилиндрах сотрясали тупой оцепеневший мозг. Поршни молотками стучали в моей крови. Я прибавил газу. Машина пулей неслась по шоссе». Первое страстное увлечение, как это часто бывает, прошло, и пришла настоящая любовь. Большой автомобильный роман В 1929 году владелец издательского концерна господин Ульштайн, открывший миру молодого писателя, напечатав «На западном фронте без перемен», подарил Ремарку машину марки Lancia Dilambda. Модель, только что появившаяся на рынке, покорила Ремарка. Эта восьмицилиндровая машина унаследовала лучшие качества знаменитой младшей сестры – четырехцилиндровой Lambda. Очередной шедевр Винченцо Лянча – в прошлом гонщика, знающего, каким должен быть настоящий скоростной автомобиль – был мощным, комфортабельным и легкоуправляемым. Кстати, в число поклонников прославленной итальянской марки входили Артуро Тосканини, Эрнест Хемингуэй, сын Горького Максим Пешков. Ремарк называл свою машину «серой пумой», а «золотой пумой» для него была Марлен Дитрих, с которой писателя связывали очень близкие, но непростые отношения. Знаменитый романист, движимый творческой фантазией, рождающей художественные образы, смело наделял свои автомобили женскими или мужскими чертами. В небольшом рассказе «Маленький автомобильный роман» она – «двухместный кабриолет, с мягкими без резких линий формами», а он – «двухместный спортивный автомобиль с удлиненными очертаниями и сказочно чудесной родословной». В описании последнего можно обнаружить сходство с любимой машиной Ремарка – Lancia. Шасси «гладкого, все пронизывающего покроя» напоминает о легкой пространственной раме – предшественнице несущего кузова – изюминке итальянской фирмы. Низкое ветровое стекло и красная кожа сидений – это тоже «списано» с собственной машины. В 1931 году Ремарк купил еще одну Dilambda. На ней, когда ситуация на родине резко обострилась, писатель спешно уехал во Францию, а затем в Швейцарию, в свой дом в Порто Ронко. Там он мог чувствовать себя в безопасности, там его ждали любимые картины Эль Греко, Ван Гога, Сезанна, Модильяни. В начале 30-х компрессорные автомобили Mercedes стали символом нацизма. Именно эти машины, подражая фюреру, выбрала верхушка Третьего рейха. После войны Ремарк рассказывал, что, заприметив на дороге «символ нацизма», он не успокаивался, пока не обгонял Mercedes где-нибудь на крутом горном повороте, в стиле Караччиолы. Старый мир рушился. Писатель менял отели, страны, а затем «сменил» и континент. Он повидал много машин – элегантных «французов», тяжеловесных «американцев», знакомился с Америкой, курил дорогие сигары и старался не вспоминать о пылящейся в гараже в далекой Швейцарии машине Lancia. Вдогонку за «серой пумой» Ремарк вернулся в Европу 19 мая 1948 года. За девять лет, что он провел за океаном, мир стал другим. Старый Свет еще не отвык от натужного воя бомбардировщиков, по дорогам, вдоль которых ржавели груды искореженного металла, тянулись серые колонны беженцев, а ветер, казалось, еще не до конца разогнал дым печей Освенцима и Дахау. Но европейцы во что бы то ни стало старались начать новую жизнь: снова засветились уличные фонари, по-довоенному яркими стали витрины магазинов, в уютных кафе с приветливыми официантами можно было выпить настоящего кофе. В Европе снова стали проводиться автогонки, но в честь тех, кто поднимался на высшую ступень пьедестала, не звучало «Deutchland uber alles», как в довоенные годы. Все изменилось в автомобильном мире: ушел романтизм 20-х, пришло время иных машин и иных гонщиков. Последний раз Ремарк ездил на Lancia в 1949 году. Наверное, эта поездка была похожа на путешествие героя романа «Жизнь взаймы»: «Клерфэ поехал вниз по извилистому шоссе, но вскоре обнаружил, что со свечами неладно. Прислушиваясь, Клерфэ заставил мотор несколько раз взреветь. «Забросало маслом», – подумал он». В «Трех товарищах» «Карл» хоть и выглядел неказистым, но скрывал под облезлым кузовом последние достижения автомобильной техники. В романе «Жизнь взаймы» престарелый «Джузеппе» уже не мог принимать участия в гонках. Его лучшие годы, впрочем, как и лучшие годы его хозяина-гонщика, – в прошлом. Несмотря на то, что «Караччиола даже со сломанным бедром, испытывая нечеловеческую боль, обогнал значительно более молодых гонщиков-рекордсменов; Нуволари и Ланг показали после войны класс, как будто они помолодели на десять лет», свет довоенных звезд неминуемо должен был погаснуть, что прекрасно понимали Клерфэ и Ремарк. Образу автомобиля «Джузеппе», конечно же, присущи основные черты Lancia. Итальянское имя, мощный мотор, а еще: фамилии коллег Клерфэ по команде и экспансивный тренер с его вечным «Святая Мадонна!», соревнования, в которых участвовал герой романа, – все это напоминает послевоенный путь заводской команды Lancia. На спортивных автомобилях серии D блистали автогонщики Фанхио, Таруффи и Аскари. Таруффи выиграл «Джиро ди Сицилия» и «Тарга Флорио», а Аскари, как и Клерфэ, – знаменитую гонку «Милле Милья». История команды Lancia закончилась трагедией, правда, не совсем так, как описано у Ремарка. В 1955 году в Монако автогонщики Кастелотти, Вилореси и Широн заняли второе, пятое и шестое места, а Аскари, не удержав машины, вылетел в море, но остался жив. Через четыре дня Аскари попросил друзей из компании Ferrari дать ему «прохватить» пару кругов на новом автомобиле и погиб. В отличие от тренера Клерфэ, Джанни Лянча – сын основателя фирмы, решил навсегда уйти из мира гонок Гран-при. Все гоночные машины и запчасти к ним передали гоночной команде Ferrari. Для автогонок началась новая эра В 1959 году, когда читатели познакомились с романом «Жизнь взаймы», Ремарк уже несколько лет не ездил на «серой пуме», стали забываться военные годы, а 20-е казались почти былинными временами. В памяти Ремарка те далекие годы и его Lancia остались навсегда: как молодость, как юношеские, а поэтому особенно радующие удачи, как первая любовь